Интересна вторая часть поста. Про колодец, в котором существует что угодно, надо только вытащить - чистая правда.
Правда и в том, что творец является не творцом, а сталкером. И вытащить можно как самые прекрасные вещи, так и самые отвратительные.
А еще правда в том, что то, что ты вытащишь в этот мир, зависит от того, кто и каков ты (это уже моя отсебятина).
Что касается стимуляции себя, то мне всегда хватало правильного заказчика и взмедитнуть. Не так эзотерически взмедитнуть, чтоб сидеть с умным лицом, а достаточно к тишине прислушаться. В последние годы из стимулов - только взмедитнуть, и это проблема. Ленива. «Дело в том, что он всегда очень спешил. Пробовал очень много разных методов — магических, не магических, и не спать, и молчание, задержки дыхания, всякие разные практики, миллион. Или, например, это его любимое — делать всё вопреки себе. То есть делать ровно противоположное тому, что тебе хочется. Меня больше всего потрясло, когда я с ним познакомилась, что все эти были и небылицы о нём оказались совершеннейшей правдой — я-то думала, преувеличивают. Он ради какой-нибудь цели мог сделать с собой всё что угодно. А иногда и с другими, если они должны были делать с ним одно дело. Когда говорил: «Я не занимаюсь искусством, я даже не занимаюсь творчеством», он имел в виду возвращение искусства именно как ремесла, посредством которого передаются… главные вещи. Ну, ради жизни, чтобы маятник качался в правильную сторону. Но при этом это очень был такой въедливый человек, трудолюбивый. Он очень много трудился над тем, чтобы быть хорошим поэтом, он реально работал, работал, работал, он выслеживал слова, как охотник. Ходил в лес постоянно, у него был основной метод — он уходил в лес.
Он действительно очень мало спал, часов пять. Ненавидел терять время. Если не сочинял и не записывался, то читал, смотрел кино в огромных количествах, слушал музыку, успевая и давать концерты, и общаться с людьми»
(Наталья Чумакова, 2011)
_____________
"Я вообще в нормальном состоянии ни разу ничего не сочинил. (Смеется.) Я даже представить не могу, чтобы в обычном состоянии, ни с того, ни с сего... Я думаю, так ничего хорошего родиться не может, необходимо выходить за пределы себя самого. Я не могу сказать, что я что-то сочиняю — я скорее проводник. То, что сочиняется, — оно повсюду носится. Есть поле, хранилище всемирное, надо туда достучаться просто. Нужно быть охотником, долго охотиться, применять определенные методы стимуляции, магические выслеживания самого себя. Например, поступать себе наперекор, в течение дня делать все, чего тебе делать не хочется: захотел сесть на стул — стоять, хочется спать — не спать, хочется включить телевизор — сломать его. И в некий момент начинает что-то такое происходить. Это что-то вроде колодца, водоворота, потока, который проходит сквозь тебя. Этого можно добиться и с помощью всяких духовных практик. Но если есть какие-то костыли, которые тебе в этом помогают, то это применяется тут же. Потому что ждать неохота"
(Егор Летов, 2007)
